ProZ.com translation contests »
26 translation contest: "Game on" » English to Russian » Entry #32077


Source text in English

Translation #32077

Computer games were, at one time, unified. We didn’t even have the term “casual game” in 1993, let alone the idea that a first-person shooter (then an unnamed genre) could be considered a “hardcore title.” There were people who played computer games, and people who didn’t. People who got way into golf or Harpoon or hearts or text adventures — those were the “hardcore” players, in that they played their chosen field obsessively.

When Myst and the CD-ROM finally broached the mass market, this ecosystem was disrupted. Myst had, Robyn Miller makes clear, been designed to appeal to non-gamers. It sold to them. Enthusiast magazines like Computer Gaming World couldn’t set the taste for the industry anymore: there were millions buying games who didn’t read these magazines. An entirely new breed of player. In this situation, what could be more natural than concocting an us-and-them formula? In a very real way, it was already true.

The great narrative of Myst is that the “hardcore” game press and playerbase lambasted it when it launched. Disowned it. A slideshow, they called it. Abstruse, idiotic puzzles; pretty graphics and not much depth. “Critics and hardcore game players universally panned it as a slide-show that had little actual gameplay interaction”, claimed PC Gamer’s Michael Wolf in 2001.That same year, a columnist for Maximum PC recalled Myst as a “tedious code-breaking and switch-throwing mess”, and saw its then-new remake realMYST as “a pointed reminder of why the press dumped on the original so heavily when it came out.”
На заре своего появления компьютерные игры воспринимали как единое целое. В 1993 году у нас даже не было такого термина как «казуальные игры», а шутеры от первого лица (которые впоследствии составили отдельный жанр) называли просто «хардкорными играми». Тогда человечество делилось на две категории: тех, кто играет в игры, и тех, кто их в глаза не видел. Игроки, которых привлекали виртуальные гольф, Harpoon, «Косынки» или текстовые квесты, считались «хардкорными».

Появление CD-ROM и игры Myst взорвали рынок, а существовавшая на тот момент замкнутая экосистема оказалась под угрозой. По словам Робина Миллера, одного из создателей Myst, они изначально ориентировались на неигровую аудиторию, и все продажи были рассчитаны именно на нее. Игровые журналы, вроде Computer Gaming World, более не могли устанавливать свои стандарты для зарождающейся индустрии — среди миллионов покупателей Myst игровые журналы читала лишь малая толика. Остальные были совершенно новым поколением игроков. В сложившейся ситуации мгновенно возник конфликт «есть мы, а есть они», который, впрочем, был весьма предсказуем.

Своим успехом Myst отчасти обязан тому, что «хардкорные» игроки и узкоспециализированная пресса накинулись на нее с критикой с самого момента выхода. «Позорище», говорили они, «слайд-шоу», «невразумительные и тупые головоломки», и даже признавая то, что «графика неплохая», тут же добавляли ложку дегтя — «Примитивный геймплей, минимальная интерактивность». Именно так в 2001 году отзывался об игре обозреватель журнала PC Gamer Майкл Вульф. В том же самом году ведущий рубрики в Maximum PC высказался о Myst как о «бездумном нагромождении кода, полного ошибок», а в последствии, когда вышел realMYST, как о «еще одном доказательстве того, что пресса была изначально права, пытаясь закопать оригинал как можно глубже».


Discuss this entry