This site uses cookies.
Some of these cookies are essential to the operation of the site,
while others help to improve your experience by providing insights into how the site is being used.
For more information, please see the ProZ.com privacy policy.
Specialises in environmental issues in oil and gas industry; wooden building and timber construction; medical tourism
Тип членства
Независимый письменный и/или устный переводчик
Data security
This person has a SecurePRO™ card. Because this person is not a ProZ.com Plus subscriber, to view his or her SecurePRO™ card you must be a ProZ.com Business member or Plus subscriber.
Translation, Interpreting, Editing/proofreading, Software localization, Voiceover (dubbing), Subtitling, Transcription, Training
Компетенция
Области специализации:
Реклама / Связи с общественностью
Строительство / Строительная техника
Текстильная промышленность / Одежда / Мода
Кухня / Кулинария
Общеразговорные темы / Переписка / Поздравления
Туризм и поездки
Питание
Лесная и деревообрабатывающая промышленность
Нефтепромысловые науки и технологии
Литература и поэзия
Рабочие области:
Автомобили / Автомеханика
Материаловедение (пластмассы, керамика и т.д.)
Косметика, парфюмерия
Экология и окружающая среда
Бизнес / Коммерция (в целом)
Дипломы, лицензии, сертификаты, резюме
Техника (в целом)
Техника: Промышленность
Бытовая техника / Мебель
Недвижимость
Животноводство / Зоотехника
Государство / Политика
Интернет, электронная коммерция
Розничная торговля
SAP
More
Less
Расценки
испанский => русский - Расценка: 0.08 - 0.10 EUR за слово / 35 - 50 EUR в час английский => русский - Расценка: 0.08 - 0.10 EUR за слово / 35 - 50 EUR в час каталанский (каталонский) => русский - Расценка: 0.08 - 0.10 EUR за слово / 35 - 50 EUR в час
испанский => русский: book General field: Искусство/Литература Detailed field: Журналистика
Текст оригинала - испанский Si algo caracteriza a la globalización es que plantea nuevos y cambiantes escenarios en todos los ámbitos de la vida humana. No sólo la determina la definición de una nueva economía. La concepción de la política y de su articulación; las ideas de estado, nación y soberanía, de seguridad y de defensa; la diplomacia, las leyes, los derechos humanos, y hasta los conceptos mismos de cultura, de identidad, ciudadanía o de sociedad civil, forman parte de un apasionado debate que apenas ha comenzado… cuando los efectos de la mundialización están ya en todas partes y a todos nos afectan.
Así, los analistas deben enfrentarse, antes que a su definición, a los retos y problemas que la globalización ya plantea, y que exigen de la sociedad misma soluciones urgentes. Sin embargo, la velocidad de la respuesta por parte de los organismos e instituciones a los que se ha otorgado la representación de las comunidades humanas no se corresponde con la de los vertiginosos cambios que están ocurriendo. El mundo, que está viviendo un rapidísimo aumento de su población, un notable deterioro de las condiciones medioambientales y un aumento de las desigualdades, demanda una profunda reestructuración política y social y la redefinición de conceptos que, si hasta ahora habían resultado de utilidad para la conformación y la supervivencia de las naciones-estado, están demostrando ser ineficaces ante los desafíos de un fenómeno que, desde hace treinta años, parece haber superado la capacidad de reacción de gobernantes y gobernados.
Перевод - русский Глобализация принесла огромное количество постоянно меняющихся проблем, затрагивающих все сферы человеческой деятельности. Это не просто определение новой экономической ситуации. В то время, как процесс мондиализма уже затронул всех и вся, жаркие дебаты — по политической концепции и применению ее на практике, по идейным вопросам государственности, нации и суверенитета, неприкосновенности и обороны, по дипломатии, законодательству, защите прав человека, а также по культуре, национальной идентичности или гражданскому обществу — только начинают разгораться. Таким образом, аналитики, прежде чем определиться с самим фактом, вынуждены противостоять сложным задачам, которые уже сейчас ставит перед нами глобализация и которые требуют от общества принятия срочных мер. Скорость реакции со стороны органов и институтов, уполномоченных представлять интересы всех государств, оказалась не соответствующей умопомрачительной скорости нынешних перемен. Мировое сообщество, в котором наблюдаются быстрый рост населения, заметное ухудшение экологической обстановки и все более острое неравенство, требует глубокой перестройки политической и социальной модели, а также переосмысления многих концепций, до недавнего времени вполне подходивших для выживания наций и государств, но оказавшихся неэффективными перед лицом этого феномена, который, вот уже тридцать лет замедляет реакцию верхов и низов.
испанский => русский: Article General field: Общественные науки Detailed field: Журналистика
Текст оригинала - испанский La primera vez que estuve con Osama bin Laden en Afganistán, en verano de 1996, era de noche y reinaban el calor y la humedad. Enormes insectos cruzaban el aire nocturno y se aferraban como erizos a sus ropajes saudíes y a la ropa que llevaban sus seguidores armados; aterrizaban en mi cuaderno de notas hasta que lo cerré, manchando sus páginas de sangre. Bin Laden era siempre aplicadamente cortés: cada vez que nos encontramos me hizo el habitual ofrecimiento de comida –una bandeja de queso, aceitunas, pan y mermelada–, que es la cortesía árabe con el extranjero. Ya había estado con
él en Sudán y casi un año más tarde pasaría una noche en uno de sus campamentos de guerrilla del monte, donde hacía tanto frío que por la mañana, al despertar, tenía hielo en el cabello.
Me dieron una manta áspera y dejé los zapatos fuera de la tienda. Cada vez que hemos estado juntos, él ha interrumpido la entrevista para recitar sus oraciones, con sus seguidores armados –argelinos, egipcios, de los estados árabes del Golfo y sirios– arrodillados con él, pendientes de cada palabra que dijera como si del mesías se tratara.
Volveríamos a encontrarnos el 20 de marzo de 1997. Aunque por entonces sólo contaba 41 años, en su barba descuidada había canas y tenía bolsas bajo los ojos; tuve la impresión de que padecía alguna enfermedad, una rigidez en una pierna que le causaba una ligerísima cojera. Aún conservo mis notas, garabateadas en la semioscuridad helada, mientras entre ambos chisporroteaba una lámpara de aceite. “No estoy en contra del pueblo americano” –había dicho–. “Sólo contra su gobierno.” En Oriente Medio yo había oído lo mismo muchas veces. Le dije que pensaba que los americanos consideran que el gobierno es su representante. Bin Laden me escuchó en silencio. “Aún estamos en los inicios de nuestra acción militar contra las fuerzas americanas”, dijo.
Esta semana, mientras veía cómo unos aviones comerciales segaban las torres del World Trade Center, he recordado aquellas palabras. Y he recordado también que, con ocasión de nuestro último encuentro, él se había apoderado de los periódicos en lengua árabe que yo llevaba en mi satchel, una especie de mochila que uso en lugares agrestes, y se retiró durante veinte minutos a un rincón de la tienda para leerlos, ignorándonos tanto a mí como a sus hombres. Aun siendo saudí, no se había enterado todavía de que el ministro iraní de Asuntos Exteriores acababa de visitar la capital de Arabia Saudí, Riad. ¿Acaso no disponía de una radio?, me pregunté. ¿De verdad era ese “el padrino del terror mundial”? Pues tal fue el apodo que le habían puesto la Administración de Estados Unidos y la revista Time. Creo que a él le habría gustado. En cuanto a los cinco millones de dólares que había ofrecido por él la Administración americana… El propio Bin Laden, en su condición de multimillonario, se hubiera sentido humillado ante el bajísimo premio ofrecido en su cartel de “Se busca”.
Los Bin Laden son una familia de constructores respetada en su país natal, Arabia Saudí, aunque tiene sus raíces en la frontera con Yemen; una familia que honró al joven Osama, quien tras la invasión de Afganistán por los soviéticos en 1979, condujo a sus seguidores y su maquinaria de construcción de carreteras a un país volcánico de líderes tribales a fin de combatir “a Occidente”. Pues para un saudí los rusos eran occidentales y su irrupción en un Afganistán islámico, un acto de herejía y corrupción. Pagó de su propio bolsillo el vuelo de miles de jóvenes árabes musulmanes para que lucharan junto a él.
Procedían de Argelia, de Egipto, del Golfo Arábigo y de Siria, y muchos de ellos murieron mártires en
feroces batallas, destrozados por las minas, triturados por el fuego de las ametralladoras de los helicópteros de combate Soviet Hind que atacaban los pueblos de Panchir.
Cuando nos conocimos, en Sudán, convencí a Bin Laden, muy a su pesar, de que hablara sobre aquellos días. Entonces recordó que durante un ataque contra una base avanzada rusa, cerca de Jalalabad, había caído a sus pies un proyectil de mortero. Él estaba a la espera de que explotara. Y en esos milisegundos de racionalidad había experimentado, por así decirlo, un gran sentimiento de tranquila aceptación que él relacionó con Dios. El proyectil no explotó, por más que algún americano de hoy desearía que no hubiera sido así.
También los rusos llegaron a conocer el aprecio que sentía la resistencia afgana por Bin Laden. En Moscú, en 1993, conocí a un asesor soviético del que se suponía que había trabajado para liquidarlo. “Un hombre peligroso”, dijo este ruso de Bin Laden. Sin embargo, por aquel entonces gustaba a los americanos, que le proporcionaban armas y no podían ni imaginar que al cabo de dos décadas estarían pensando en asesinarlo. En una ocasión Bin Laden me dijo que durante la guerra antirrusa nunca se encontró con un americano y que él nunca había aceptado ni una bala que procediera de Occidente.
Pero sus palas mecánicas y sus excavadoras abrieron autopistas a través de las montañas para que los muyahidines pudieran llevar sus misiles antiaéreos de fabricación británica Blowpipe, capaces de alcanzar a los Mig soviéticos. Años más tarde uno de sus secuaces armados me guió por “la pista de Bin Laden”, un viaje terrorífico de dos horas por entre barrancos temibles, bajo la lluvia y el aguanieve. El parabrisas se empañaba según íbamos subiendo por la gélida montaña. “Si tienes fe en la yihad [guerra santa], todo es fácil”, me informó el fusilero, luchando con el volante mientras las piedras saltaban valle abajo y se introducían por entre las nubes situadas más abajo. De vez en cuando –era en 1987–, en la lejana oscuridad unas luces nos guiñaban. “Nuestros hermanos nos dicen que nos han visto”, informó el fusilero. Aún nos costó dos horas llegar al antiguo campamento de guerra, mientras el jeep se deslizaba y retrocedía hacia profundos barrancos y los faros iluminaban cascadas de agua congelada. “Toyota es bueno para la yihad”, dijo sonriendo el hombre de Bin Laden. Sólo podía estar de acuerdo, si bien he de decir que nunca he oído a Bin Laden contar un chiste.
Si para Estados Unidos Bin Laden es el principal “terrorista” del mundo –tal como le comuniqué–, él considera que “si a liberar mi país se le llama terrorismo, para mí será un honor”. No había diferencias, dijo, entre el gobierno de Estados Unidos y el de Israel, entre el ejército de Estados Unidos y el de Israel. Pero Europa, y Francia en especial, empezaba a distanciarse intencionadamente de los americanos. Condenó la política francesa en el norte de África; aunque no mencionó Argelia, el nombre de este país planeó durante varios minutos sobre nosotros como un fantasma.
Bin Laden me hizo entrega de un cartel pakistaní en lengua urdu que proclamaba el apoyo del mundo académico de Pakistán a su “guerra santa” contra los americanos; incluso me mostró fotografías en color de pintadas callejeras de Karachi que pedían la expulsión de tropas estadounidenses “del país de los dos santuarios [La Meca y Medina]”. Afirmó haber recibido hacía algunos meses a un emisario de la familia real saudí, quien le dijo que si abandonaba su yihad y volvía a Arabia Saudí, le sería devuelta su ciudadanía saudí, que le había sido retirada por presiones de Washington, y le darían un nuevo pasaporte saudí y 2.000 milllones de rials saudíes (330 millones de libras) para su familia. Él y su familia, dijo, habían rechazado la oferta.
Por aquel entonces bin Laden tenía tres esposas, la mayor de las cuales era madre de su inteligente hijo Omar, de 16 años, el más joven, todavía un adolescente. Llamó a otro hijo, Saad, para presentármelo. Hablaban algo de inglés y era evidente que estaban animados, del modo más inocente, por hallarse rodeados por tantos hombres armados. Todos vivían con él, junto con otras mujeres e hijos de muyahidines, y se habían instalado en una residencia en las afueras de Jalalabad. Bin Laden incluso me invitó a visitar esas míseras casas gélidas y vigiladas en compañía de uno de sus combatientes egipcios. Desde luego, sus esposas –posteriormente la más joven volvería con su familia en el Golfo– no estaban presentes. “Son damas acostumbradas a vivir con comodidad”, dijo el egipcio. El campamento estaba protegido por lonas y por algunas hileras de alambre de espino; se habían cavado en la tierra una zanja de drenaje y tres letrinas separadas; en una de ellas había un sapo muerto. El hijo adolescente del egipcio, sentado a nuestro lado con un rifle en el regazo, insistía en que los hombres de la inteligencia egipcia habían visto el campamento. “En las ciudades hay personas que trabajan para los americanos” –dijo–. “A esas personas las vemos y hemos de ir con cuidado.”
En el campamento había otro árabe que era más explícito. No había, según él, “ningún otro país en el que el señor Bin Laden pueda estar” aparte de Afganistán. “Cuando él estaba en Sudán, los saudíes intentaron capturarlo con ayuda de los yemeníes. Sabíamos que el gobierno francés intentaba convencer a los sudaneses de que se lo entregasen porque los sudaneses les habían dado a ellos un sudamericano. Los americanos presionaban a los franceses para que se apoderasen de Bin Laden en Sudán. Un grupo árabe pagado por los saudíes intentó matarle, pero los guardaespaldas de Bin Laden rechazaron la agresión e hirieron a dos hombres”.
En la guerra contra los rusos Bin Laden perdió 500 de sus hombres en total. Sus tumbas se hallan junto a la frontera pakistaní, en Torkum. Tras la retirada rusa Bin Laden, disgustado por las luchas internas entre los afganos, se trasladó a Sudán. Sus seguidores más cercanos fueron con él a construir autopistas y a invertir en la industria de Sudán.
Перевод - русский Когда я встретился с Усамой бен Ладеном в Афганистане в 1996 году, была темная ночь, и кругом царили духота и влажность. Огромные насекомые летали в ночном воздухе, запутывались, как ежи, в его восточных одеждах и в одежде его вооруженной охраны, садились на мой блокнот, который я в конце концов захлопнул, испачкав его страницы кровяными пятнами. Бен Ладен, как всегда, был безупречно любезен: при встрече он по арабскому обычаю предложил пришельцу как знак внимания блюдо с сыром, маслинами, хлебом и джемом. Мы с ним уже встречались в Судане, и вот почти через год я провожу ночь в одном из его горных партизанских лагерей, где такой холод по утрам, что голова покрывается инеем.
Мне дали колючее одеяло и велели оставить обувь на улице у палатки. Во время всех наших интервью он прерывал наш разговор, чтобы помолиться, и вся его вооруженная стража — алжирцы, египтяне, выходцы из арабских стран Персидского залива и сирийцы — вставала на колени рядом с ним, внимая каждому его слову, точно слову мессии.
В следующий раз мы увиделись 20 марта 1997 года. Хотя ему в то время был всего 41 год, в его растрепанной бороде виднелась седина, а под глазами были синяки от усталости. Мне тогда показалось, что он был болен — у него не сгибалась нога, и он хромал. У меня еще сохранились пометки, начерканные в морозной полутьме при свете шипящей масляной лампы. «Я не против американцев, — говорил он, — только против их правительства». На Ближнем Востоке я это слышал десятки раз. Я сказал ему, что американцы считают, что правительство представляет их интересы. Он выслушал меня молча, а потом сказал: «Мы только начинаем военные действия против американских сил».
На этой неделе при виде гражданских самолетов, сносящих макушки башен Всемирного торгового центра, я вспомнил те слова. А еще то, что во время нашей последней встречи он унес все газеты на арабском языке, которые были у меня в походной сумке на ремне, с которой я езжу в глухомань, и уединился, читая их в углу палатки минут двадцать, не обращая внимания ни на меня, ни на своих людей. Он еще не знал, что иранский министр иностранных дел только что посетил с визитом столицу Саудовской Аравии, Эль-Риад. «Разве у него нет радио? — подумал я. — Неужели передо мной и вправду был «крестный отец террора»?» Так его прозвали в правительстве США и в журнале «Time». Думаю, такое прозвище ему бы понравилось. Что касается пяти миллионов за его голову, предложенных американской администрацией… Думаю, сам бен Ладен, будучи мультимиллионером, посчитал бы себя униженным, узнав о такой низкой цене, обозначенной в плакате «Разыскивается».
Бен Ладен — выходец из почтенной семьи строителей из Саудовской Аравии, однако его предки жили на границе с Йеменом. В семье зауважали юного Усаму после того, как он, узнав о вводе советских войск в Афганистан в 1979 году, повел своих людей и дорожно-строительную технику в эту горную страну племенных вождей для борьбы с «Западом». Жители Саудовской Аравии считали русских «Западом», а ввод войск в Афганистан — актом ереси и коррупции. Он оплатил из собственного кармана билеты на самолет тысячам молодых мусульман для того, чтобы те сражались вместе с ним.
Они, выходцы из Алжира, Египта, стран Персидского залива и Сирии, погибали в жестоких битвах, подрывались на минах, умирали, изрешеченные снарядами боевых советских вертолетов «Ми-24» в атаках на Панджер.
Когда мы познакомились в Судане, я, против желания бен Ладена, все-таки уговорил его рассказать мне о том времени. Тогда он рассказал, что помнит момент, когда, во время контратаки на базу русских рядом с Джелалабадом, ему под ноги упал минометный снаряд. Он ждал взрыва. В эти доли секунды в его мозгу утвердилась спокойная мысль о смирении с судьбой — ибо все, как он считал, от Аллаха. Снаряд не взорвался, хотя многим американцам в наши дни хотелось бы, чтобы это было бы не так.
Русские знали о значимости бен Ладена среди афганских боевиков. Будучи в Москве в 1993 году, я познакомился с одним советским советником, который, судя по всему, ранее работал по ликвидации бен Ладена. Этот русский, высказываясь о нем, сказал: «Опасный человек». Однако в тот момент бен Ладен был на руку американцам, которые снабжали его оружием, не подозревая, что через пару десятилетий будут жаждать его смерти. Бен Ладен же рассказал мне, что во время антисоветской борьбы он не видел ни одного американца и никогда не принимал в дар от «Запада» ни одной пули.
Тем не менее, его механизмы и экскаваторы открыли в горах дороги для моджахедов, чтобы те смогли провести через них зенитные ракеты британского производства «Blowpipe», способные достать советские «МиГи». Много позже один из его вооруженных сторонников вез меня по «тропе бен Ладена». Мы два часа тряслись в машине по ужасающим горным ущельям под мокрым дождем. Лобовое стекло запотевало, когда мы поднимались все выше в замерзшие горы. «Если верить в джихад (священную войну), то все получится», — объявил мне стрелок, ловко крутя руль машины, из-под колес которой летели камни и падали в густые облака внизу. Был 1987 год. Иногда вдали, в темноте, мелькал свет. «Наши братья нам сообщают, что они нас увидели», — дал мне знать водитель. Нужно было еще часа два, чтобы добраться до бывшего военного лагеря, а машина все ехала и ехала вверх и вниз по ущельям, и ее фары освещали каскады сосулек. «"Тойота" хороша для джихада», — сказал он, прищуриваясь. Мне оставалось только согласиться. Могу сказать, что я никогда не слышал, чтобы бен Ладен шутил.
США считают бен Ладена самым главным «террористом»; он же утверждает: «Если борьбу за свободу называют терроризмом, для меня это честь». «Между правительствами США и Израиля нет различий, как и нет их между армиями США и Израиля, — говорит он. — Европа, и в частности Франция, начала осознанное удаление от Америки». Он проклинал политику, проводимую Францией на севере Африки, хоть и не назвал Алжир, и в течение нескольких минут это название витало в воздухе, как привидение.
Бен Ладен показал мне пакистанский плакат на урду, в котором образованные слои Пакистана выражали поддержку «священной войны» против американцев. Он даже показал мне цветные фотографии граффити в Карачи с призывами освободить «страну святилищ [Мекки и Медины]» от американских войск. Бен Ладен также рассказал, что за несколько месяцев до нашей встречи ему нанес визит посланник королевской семьи Саудовской Аравии. Он информировал, что если бен Ладен откажется от джихада и вернется в Саудовскую Аравию, ему возвратят гражданство, которого он лишился из-за давления Вашингтона, дадут новый паспорт и 2000 миллиардов саудовских риалов (330 миллионов фунтов стерлингов). По словам бен Ладена, предложение не было принято.
В то время у бен Ладена было три жены, старшая из которых была матерью его сообразительного шестнадцатилетнего сына Омара, а младшая — еще подростком. Он позвал еще одного сына, Саада, чтобы познакомить его со мной. Дети немного говорили по-английски, и было видно, как им по-наивному было интересно находиться среди такого количества вооруженных людей. Вся семья жила с ним, бок о бок с другими женами и детьми моджахедов на задворках Джелалабада. Бен Ладен даже пригласил меня навестить насквозь промерзшие охраняемые хибары лагеря в компании одного из своих египетских боевиков. Естественно, его жен там не было (самая младшая из них спустя некоторое время уедет обратно к своей семье в район Персидского залива). «Дамы привыкли жить с удобствами», — сказал египтянин. Лагерь был загорожен брезентом и несколькими линиями колючей проволоки; в земле были вырыты сточная канава и три сортира; в одном из них лежала дохлая жаба. Сын египтянина, подросток, сидящий рядом с нами с ружьем на коленях, был уверен, что египетская разведка знает о лагере. «В городах некоторые люди работают на американцев, — сказал он. — Мы их знаем, и нам нужно быть начеку».
В лагере был еще один более разговорчивый араб. По его мнению, Афганистан был «единственной страной, в которой сможет жить господин бен Ладен». «Когда он жил в Судане, саудиты хотели его схватить с помощью йеменцев. Стало известно, что французское правительство пыталось уговорить суданцев, чтобы те его выдали, так как они выдали Франции латиноамериканца. Американцы настаивают, чтобы французы захватили бен Ладена в Судане. Группа арабов, которым платили саудиты, устроила покушение, однако телохранители бен Ладена отбили атаку и ранили двоих».
В борьбе против русских бен Ладен потерял 500 человек. Их захоронения находятся рядом с пакистанской границей, в местечке Торкум. После вывода советских войск бен Ладен, недовольный рознями между афганцами, переехал в Судан. Его соратники последовали за ним строить автобаны и вкладывать деньги в развитие промышленности Судана.
английский => русский: Quality description General field: Техника Detailed field: Лесная и деревообрабатывающая промышленность
Текст оригинала - английский We consider reliability in deliveries a matter of honor. We are renowned for holding to agreed schedules, right from the beginning of manufacturing to the exact time of arrival of partial wood shipments to the building site. We are governed by the ISO 9001Quality Management System for internal operations, the general quality requirements for log homes, SFS 4895 (RT 14-10436 ), as well as the requirements for basic log-home design, RT 82-10415 . We purchase most of our durable, densely fibrous timber raw materials from our neighbor, Kuhmo Oy, which is one of Europe’s largest, most modern, and private saw mills. The Finnish Forest Certification Council has granted Kuhmo Oy the right to use the PEFC label as proof they promote sustainable forest management. We also take the environment into consideration in our operations. We convert all waste accumulated in woodworking into natural energy, which is then used in the wood drying process.
Перевод - русский Мы считаем за честь являться надежным поставщиком. Нас хорошо знают и ценят за точные сроки выполняемых нами работ – от начала производства бруса согласно проекту, до дня прибытия готовых материалов на строительную площадку. Наша фабрика сертифицирована согласно Норме Управления Качеством ISO 9001 для производства, отраслевой норме общих требований для домов из бруса SFS 4895 (RT 14-10436 ), а также требованиям для основных параметров дизайна домов из бруса RT 82-10415.Мы закупаем долговечные, твердые пиломатериалы на предприятии Kuhmo Oy, которое является одним из крупнейших современных частных лесопильных заводов в Европе. Финский Совет по Сертификации Лесов выдал заводу Kuhmo Oy разрешение на использование знака PEFC (Программа по Сертификации Лесов) как гарантию ответственного лесоуправления.Мы не забываем об охране окружающей среды в процессе производства - все отходы от деревообработки используются для выработки энергии для сушки бруса в камерах.
английский => русский: Service description General field: Медицина Detailed field: Медицина: Здравоохранение
Текст оригинала - английский The conditions of abnormally sweating hands and blushing are common complaints which in some cases can be so frequent to become a major annoyance, causing social and psychological discomfort. Fortunately, at present days, these two conditions can be very effectively solved with a viable surgical treatment. XXXX proudly collaborates with Dr. AXXXX XXXXXX who achieved one of the widest experiences in the thoracic sympathectomy surgery, with a very high success rate and satisfaction of patients.
Перевод - русский Чрезмерная потливость ладоней и внезапное покраснение лица часто являются причиной проблем социального и психологического характера. В настоящее время от гипергидроза и блашинга можно избавиться путем эффективного хирургического вмешательства. XXXXX сотрудничает с доктором XXXXX, имеющим большой опыт работы в области эндоскопической симпатэктомии. Этот метод хирургического лечения гипергидроза и блашинга имеет ряд преимуществ перед другими видами оперативного вмешательства а также отлично зарекомедовал себя у пациентов.
английский => русский: Letter General field: Прочее Detailed field: Бизнес / Коммерция (в целом)
Текст оригинала - английский Сообщаем Вам, что содержимым посылки отправленной в адрес фирмы ООО «XXX», по накладной DHL №.........1, является (1.Стол на металличском каркасе с пластиковой крышкой; 2. Стул металлический, спинка и сиденье метал — крашеный порошковой краской). Наша компания является производителем данного товара поставляемого бесплатно, в качестве рекламного образца с целью ознакомления с продукцией нашей компании в надежде на дальнейшее сотрудничество. Подтверждаем, что данный товар не предназначен для продажи на территории Таможенного Союза и поставляютея исключительно в рекламных целях. Посылка коммерческой стоимости не имеет, оплате не подлежит, стоимость 18 USD указана только для таможенных целей.
Перевод - русский We inform you that the parcel sent to the company OOO “XXX”, with DHL waybill number .........1, contains: (1.Table with metal frame and plastic top; 2. Metal chair, with metal backrest and seat – powder painted). Our company manufactures these items and supplies them free of charge as promotional samples in order to allow our partners to see our products, with a view to possible future collaboration. We confirm that these items are not supposed to be sold within the territory of the Customs Union and are supplied exclusively for promotional purposes. The parcel has no commercial value and is not subject to payment. The price of 18 USD is indicated for customs purposes only
More
Less
Стаж
Переводческий стаж, лет: 25. Дата регистрации на ProZ.com: Jun 2010.
испанский => русский (Moscow State Linguistic University) английский => русский (Moscow State Linguistic University)
Членство в ассоциациях
N/A
Программное обеспечение
Adobe Photoshop, AutoCAD, Dreamweaver, memoQ, Microsoft Excel, Microsoft Office Pro, Microsoft Word, OmegaT, Pagemaker, Powerpoint, Trados Studio, Wordfast
I was born in Moscow, where I got my University Degree in Translation and Interpreting.
After moving to Barcelona in 1999 I understood how important it was for my translation career.
Being involved in Spanish and Catalan culture gave me a better insight
of the language. I made many clients and they keep getting back to me with still more interesting and challenging orders.
Some years ago a client needed help with Russian voice over for his short presentation, which I performed using a profesional studio in Barcelona. Since then I keep working on my voice to be versitile and meet my clients' expectations.
A wise man said that treating people with respect is business half done, - the theory I can not but apply when I work for industries, trade fairs, business meetings around Spain and all over Europe.
My usual translation tasks involve:
translation of books (general medicine, transportation, timber and wood); cookbooks (until now - 3, 96 pages each).
manuals,
operating instructions,
catalogues
educational material
medical reports
tourist guides, including audio guide
real estate
many more...
Ключевые слова Russian, translator in Spain, translator into Russian, Russian interpreter in Barcelona, traductor al ruso, traductor catalan - ruso, guia ruso en Barcelona, гид по недвижимости в Каталонии, переводчик в Барселоне, русский переводчик. See more.Russian, translator in Spain, translator into Russian, Russian interpreter in Barcelona, traductor al ruso, traductor catalan - ruso, guia ruso en Barcelona, гид по недвижимости в Каталонии, переводчик в Барселоне, русский переводчик, медицинский туризм, русско-испанский переводчик в Барселоне, русско-английский переводчик в Барселоне, SEO en mercado ruso, interprete ruso, interpretacion urgente ruso, traduccion menu ruso, interprete ruso para ferias y congresos, locución en ruso, Russian voice-over in Barcelona, диктор в Барселоне, начитка текстов, устный переводчик в Барселоне. See less.
